Двери Лоджа не закрывались, поток гостей бежавших из вертепа роскоши, дурмана и тонких дипломатических бесед сметался волной входящих внутрь, желавших отдать дань уважения владыке Немуса. Лестница широкая достаточно, чтобы вместить всех - комфорт каждого прибывшего сегодня важен - маски, маски, маски мелькали среди лиц, пренебрёгших условностью маскарада; лестница слишком узкая, чтобы на ней можно было избежать нежелательной встречи или притвориться слепым.
Где-то внизу, на мраморных ступенях, прислонившись к стене, сидела женщина, одетая в простую тогу. Мешковина, хоть и чистая на первый взгляд, грубо висела на ней, уродуя фигуру. Её одежды, оскорблявшие блеск и богатство толпы вполне компенсировались блеском голубых глаз, густотой каштановых волос и кожей по цвету и нежности напоминающей чайную розу. Женщина много дней провела под открытым солнцем и достигнув цели своего пути не могла уже войти внутрь. Она находила наслаждение уже присутствуя здесь, отсчитывая гостей, различая их по тяжести шага и походке, вслушиваясь в приветствия и нарочито-вежливые фразы, вдыхая пары идущие, казалось из земли, от стен... из многочисленных оранжерей двери в которые сегодня приоткрылись для самых дорогих гостей. С каждой минутой она склонялась ниже, напоминая  уже не уставшего путника, но увядающий под жарким солнцем цветок - алые губы, румянец начинающейся лихорадки...
Маски, маски, маски, открытые лица с прямыми взглядами - тоже маски. Но среди демонов, надевших на себя личину человека, обязательно должны были оказаться и просто люди, рискнувшие испытать удачу ради присутствия на величайшем балу последних сотен лет. Многие пришли оценить, так ли щедр оказался маркиз Лерайе, как ожидалось от владыки Немуса, сумел ли он сегодня переиграть самого себя, непревзойдённого даже в худшие дни, мучимый заботами о домене и бухгалтерскими отчётами. И никто не смел быть грубым и забывать о взаимовежливости, обычно обременительной.
Стряхнув с себя слабость, голубоглазая поднялась и пошла. Медленный шаг не позволял понять то ли она опиралась, боясь упасть, то ли не хотела уже отпустить рук от гладкого мрамора перил, кончиками пальцев рисуя путь, следуя барельефу, поднимаясь всё выше, пока Лодж не поглотил её.
Сумасшедший бал-маскарад оглушил женщину на несколько секунд. Пока перед ней не возник Мессия. Маркиз - прекрасный до боли, его распахнутые объятия обещали покой, томная улыбка и полуопущенные ресницы - блаженство, широкими жестами он разводил волны гостей и слуг. Стены дворца рядом с ним - грубо сколоченная клеть, окружение - морские гады, тянущие свои щупальца к свету и теплу.
- Я вижу ангела.
Женщина плакала. Её губы дрожали, а слёзы стекали по щекам и шее, рисуя влажные дорожки. С протянутой рукой она прошла несколько шагов в сторону Мессии; просящая милостыню, но смущённая, в страхе, что он - не более галлюцинации, навеянной болезнью и воздухом Немуса. Замерла.
В картину её мира вторглись, на икону проникло существо - демон... или бес или другая хвостатая тварь. Кот, который нагло трётся о своего господина, выпускает когти, дерзит гостям, и ловит снисходительность и ласку, будто хвостатая тварь может стоять на одной ступени со своим хозяином.
Глаза, секунду назад наполненные слезами, высохли, в их глубине зажегся холод, губы презрительно скривились.
Что он может знать, что он вообще может значить? Маркиз Лерайе поистине милосерден, если одаривает благосклонностью нечто в облике жалкого кота.

Отредактировано Launtry (2024-06-23 12:54:57)

Подпись автора

Куда бы мы ни пошли — мы возьмем с собой — себя.

[/block]Внимания к мелочам не бывает слишком много, поэтому голубые глаза следят за сфинксом, оставляя хозяина бала на периферии выполнять свои обязанности. Кот - питомец. Любопытный. Менее любопытный, чем причина которая привела на Бал Великих простую женщину... но достаточно, чтобы запомнить крылатый комок шерсти принадлежащий маркизу, одинаково полезный и опасный - измеряемый близостью к своему хозяину.
Голубоглазая скривилась за пренебрежением пряча улыбку - у него не только хвост, но и когти, которыми он дерёт мебель. Интересно, а когда коготки начинают цепляться за ковёр, то виноват в этом ковёр или котик? Слуги бегут менять полы во всём дворце или открывают салон по уходу за когтями?.. Это действительно смешно! Можно было бы даже заказать карикатуру как маркиз самолично подстригает когти хвостатому, пока тот мурлычет ему на ушко.
Боясь фыркнуть от смеха женщина отворачивается. Вознеся молитву за вездесущих вымуштрованных слуг, не режущих глаза своими уродствами, она поспешно хватает бокал с проплывающего мимо подноса и останавливается, едва прикоснувшись губами к стеклу
- Лоу - Луна... - напиток чёрный, как смола, и такой же густой отражал блеск дворцовых украшений. Среди утонувших в бокале звёзд её загорелое лицо кажется туманом, закрывшим небо, туманом сквозь который, а скорее через оболочку которого видно голубой огонь глаз.
Здоровье - величайшая красота, ясный осознанный и прямой взгляд - иногда надо быть осторожнее втрое и скрывать даже простые мелочи, доступные каждой крысе местного подвала.
- Я пью небо в вашу честь - любуясь спиной своей новой иконы, Лоу одним глотком заливает в себя жидкость густую, неожиданно слизистую.
Внутри неё разливается вяжущее тепло, а происходящее разделяется на кадры: блондинка каре падает под смешки окружающих, очередные маски жмут руки, слуга зажигает свечи от которых слишком тепло, помесь летучей рыбы и пса капает слюной и похотливо скулит, переливаясь чешуёй - воистину маркиза хотят все... крылатый кот крадётся. Если выпить ещё, то время замрёт, кадр остановится и хвостатый тоже? И женщина готова поменять пять месяцев жизни на возможность проверить, умеет ли котик внятно говорить и убедительно молчать.
Напиток работает. Все цели и планы летят в бездну на съедение Левиафана, пока женщина утопает в объятиях дивана. Второй бокал наполняет тело тяжестью и ещё больше притупляет чувства. Голос кота хоть рядом, но слышится вкрадчиво и гулко, женщине приходится сползти с дивана и сесть на колени рядом с ним.
- На площади Конкордии, везде, до самого последнего камня у нищей лачуги, везде говорят про Немус и великолепие Лоджа. Величайшее событие! Имея ноги, сложно не прийти сюда. Хоть в пути мне пришлось сменить одежду и случилось потерять обувь, - Лоу улыбнулась, поднимая подол и показывая голые ступни с кровавыми мозолями.
- Не поймите неправильно... м-м-м... господин-кот. Но... маркиз... не демон - голубые глаза заблестели слезами, лоб покрылся испариной - Я видела достаточно демонов. Не может быть демон подобен Мессии, иначе земля перевернётся и полчища ангелов ринутся в Доменион, и откроют врата, через которые демоны смогут выйти на землю... - слова женщины были быстрыми, шепотными, доступными тонкому слуху кота. - Но я боюсь, что мне всё это только кажется и я сейчас умираю в бреду где-нибудь на дороге. Ещё больше я боюсь того, что все здесь, и рядом и вокруг - не люди, не звери, а клубок змей. Все, но не он... - глубокий выдох прервал речь -  Как такое... существо, как вы... как смеете запросто прикасаться к нему?
Лоу зажмурилась, будто устыдясь, и вытерла лицо своим же платьем.
- Простите. Мне не хорошо... Мурр?.. - какое нежное имя. Ваш друг? Тоже сфинкс?
Не удержавшись от искушения, она медленно протянула руку - можно погладить? дашь глупой женщине прикоснуться к себе?
Внимательный взгляд Лоу следил за каждым движением Мезере - мимика на морде, его движения и взгляд... дёрнется ли хвост - смешок замер комком в горле. А ведь до этой мысли она почти забыла сколь сильно сфинкс был котом. Любопытный питомец.
- Вы первый с кем я имею честь познакомиться здесь... господин?..

Отредактировано Launtry (2024-06-28 22:42:36)

Подпись автора

Куда бы мы ни пошли — мы возьмем с собой — себя.

- Мур-р-р-р... - Лоу растянула имя, которое колокольчиком звенело на кончике языка, и сама же засмеялась шутке. - Я выбираю для вас имя - Мурр. Когда-то у меня была кошка, наверное, - Лоу зажала рот кулачком, скрывая смех, но не румянец и блеск глаз с расширившимися зрачками - возможно, это была собака. Я не помню.
Открытая ладонь остановилась в нескольких сантиметрах от мордочки кота, тихо, осторожно, будто принимая его за животное, подчинённое инстинктам, непонимающее человеческую речь. Пусть привыкнет к запаху, пусть поймёт бережное отношение, пусть даст разрешение не звуками, слишком похожими на человеческую речь, но на том языке жестов, который единственный остаётся во времена крушения башни. Котик, назвавший вином пойло, похожее на нефть. Лоу попыталась собрать мысли и понять на сколько хвостатая тварь искренна. Неужели он не пьёт местного? Или настолько привык, что не замечает, что готов поверить в стоптанные ножки обыкновенной женщины, одной из сотен? Давай поговорим, хвостатый поедатель мышей.
- У меня было три смерти в дороге, - Лоу коснулась кошачьих усов нежно, сама не чувствуя прикосновения, но видя как пальцы прошлись по тонкой антенне. - Когда я стану демоном, то хочу быть сфинксом рядом с... - секундное колебание прервало бормочущий поток слов - с одним из друзей маркиза.
Трепетный вздох сопровождал прикосновение к розоватому кончику кошачьего уха. Заключив морду сфинкса в ладони, женщина посмотрела ему прямо в глаза.
- Как вы стали сфинксом? Я смогу сделать то же самое. Ради Ле... ради маркиза, смогу.
Женщина сглотнула и замолчала. В какой бы части комнаты не находился маркиз - найти его можно было по жадным взглядам окружающих, по неторопливой плавности широких жестов, по сиянию.
Сердце Лоу начало стучать сильнее, в горле, перекрывая доступ воздуха. Женщина согнулась, на лбу снова выступили капли пота. Выставив руку вперёд, чтобы не упасть, она не отняла вторую от мягкой шерстки кота, продолжая рассеянно поглаживать по холке.
- Я смогла дойти и не уйду отсюда.

Отредактировано Launtry (2024-06-28 22:43:41)

Подпись автора

Куда бы мы ни пошли — мы возьмем с собой — себя.

Лоу держит кошачью голову в своих ладонях, почёсывая тонкую шкурку за ухом и думая как легко свернуть тонкую шею. Или не легко? На сколько силён демон, выбравший себе форму палевого кота с повадками наглого кота и кошачьими пристрастиями? Или Лорайе, или его слуги, любой из бесов, снующих вокруг, вырвут ей сердце быстрее, чем она представит реальную угрозу этим усам и шкурке?
Эксперимент, достойный исполнения... как-нибудь в другой раз. Сколько замечательных возможностей пропадёт благодаря официальности встречи и торжественности обстановки - остаётся догадываться. И не сожалеть.
- Во мне есть человечность, - с улыбкой и нескрываемой иронией Лоу смотрит вокруг, - Целая куча неиспользованных возможностей. Я могу рассказать как землю Немуса почитают святой, говоря, что маркиз ступал по ней, эту землю продают, и продают недёшево. Я могу показать квартал, где нищие - и люди, и бесы собираются вместе и катаются в этой земле, обмазывают друг друга, а потом устраивают оргии во имя маркиза. Могу рассказать о слухах про ангельское вторжение, которого ждут как избавления. Люди готовятся. Они ещё не собираются вместе, но ищут оружие в надежде  примкнуть к ангельскому воинству. Есть говорящие об открытии врат, через которые можно будет выйти отсюда. А в подвале маркиза находятся ангелы, их чудо способно убить... навсегда прервать круг возрождений. Говорят, что этот бал соберёт всех высших демонов, чтобы они поклонились Левиафану и Доминион вновь стал единым... Говорят, что солнце скоро упадёт на наши головы и весь Доминион поглотит бездна.
Лоу наклонила голову набок и потянула себя за мочку уха.
- Я талантливо и с удовольствием слушаю.
Сидящая на коленях перед котом, Лоу наклонилась вперёд и ткнулась носом в его влажный холодный нос. Несколько секунд она всматривалась широко раскрытыми глазами в его вертикальный зрачок, надеясь увидеть, что? Демоническую суть или кошачью натуру - кем бы ни окпзался Мезере - он лжец.
- Я хочу знать, что из этого правда. Котик, я пришла сюда, чтобы попасть в подвал маркиза Лерайе и увидеть ангелов. На балу, без приглашения, я туда точно попаду.
Удовлетворённо кивнув собеседнику Лоу села прямо, поджав ноги под себя и провела по тёплой шкурке сфинкса. От холки до самого хвоста - всего лишь питомца и правой руке властелина Немуса, которой дозволено слишком много для обычного демона.

Отредактировано Launtry (2024-06-25 04:49:47)

Подпись автора

Куда бы мы ни пошли — мы возьмем с собой — себя.