Дамы и господа, с вами говорит капитан самолета. Сохраняйте спокойствие и оставайтесь пристегнутыми до конца полета. Мы отправляемся в Ад.

— Видишь ли, друг мой, есть в этой жизни и смерти вещь, которая на первый взгляд выглядит безобидной, она не жжет как огонь, не режет, как железо, не разъедает плоть, как кислота, она невидима, как воздух, которым мы дышим, она кажется безобидной, особенно когда дни легки и полны увеселений, впрочем, даже тогда она способна проникнуть в наши мысли, как змея, и отправить их. Тем более когда тяготы наваливаются на плечи, как мешок с камнями, даже если эта ноша посильна, день за днем, день за днем, она натирает спину, и сверху, как соль и лимонный сок на растертые до крови раны приходит она — бессмысленность.
Кто это сказал, "человек может вынести любое как, если будет знать, зачем"? Неважно, кто; я не сомневаюсь, он не одобрил бы свою мысль в устах человека вроде меня, он был гуманист. Тем не менее, он был прав: нам нужно наше "зачем", нам нужна цель, нам нужен смысл.
Когда я не знал своей цели, я был как щепка, несомая водой неизвестно куда, то ее закрутит поток и увлечет за собой, то ее прибьет к заболоченному берегу, то запутает в травах и тине, где ее ждет разложение и гниль. Когда я открыл свою цель, я стал как стрела, выпущенная из лука умелой рукой, с заточенным острием и горящим опереньем, и даже сильный ветер не сбил меня с пути.
И смерть не остановит меня, как все мы здесь уже увидели, смерть ничего не значит (ты киваешь понимающе, да).
Мы дадим людям смысл, больший, чем даст кто-либо еще. Мы дадим им возможность стать частью чего-то большего, чем каждая отдельная человеческая букашка, ползающая по земле или под землей. Мы дадим им цель их страданий и их борьбы, и это будет действенным, потому что они и без того будут страдать и они вынуждены бороться, чтобы не лишиться рассудка. Скольких из них уже тошнит от этой жизни, когда ты вынужден ложиться и вставать, есть и пить, работать работу, день за днем, ночь за ночью, без проблесков надежды, что чертово колесо когда-нибудь остановится, без надежды даже умереть насовсем (впрочем, кто из них хочет этого на самом деле?)
О да, если они будут стараться, они смогут продвинуться. Из простого строителя ты можешь стать прорабом, из человека, за какую-то там сотню лет, демоном, может быть, тебе повезет разбогатеть или занять уютное местечко при дворе какого-либо разжиревшего самодура... И что? Это все?
Мы обратимся к тем, кому постылы эти цели, и не так уж нам важно, почему — или он знает, что никогда не добьется; или он добился чего-то и понял, что ничего не поменялось; или он мог бы добиться, но неудачное стечение обстоятельств или чья-то несправедливая воля отбросили его назад, и он полон гнева и не знает, как утолить клокочущую ярость.
Нам нужна эта ярость, чтобы направить ее на нужную цель, на пусть истины.
Знаешь, там, в жизни, я учился на архитектора, и с тех пор я что-то да понимаю в строительстве. Поэтому мы будем строить, медленно и кропотливо, день за днем, нашу невидимую башню из человеческих душ, сил и воль. Мы создадим это здание на фундаменте единой веры — в то, что есть высшая справедливость, и смысл — в том, чтобы служить ей, уничтожая несправедливость везде, где мы  ее находим — но, конечно же, мы будем сами указывать, какую именно несправедливость и когда следует устранять, ведь всему время, всему свое место...
Люди будут заниматься, в общем-то, тем, к чему они привыкли всегда — кто-то будет строить, кто-то лечить, кто-то учить, кто-то убивать, кто-то создавать орудия для убийства, кто-то проповедовать... но они будут верить, что делают все это ради одной большой и великой цели: уничтожить неправедный мир Доминиона.
А управлять всем этим будем мы.
— Это будет забавно, Атта, ведь вся деятельность этой организации — как ты предлагаешь ее назвать? — будет только способствовать сохранению системы Доминиона, как все, как всегда, что бы мы не затевали! Но она поможет подняться именно нам. Ты тоже так думаешь?
Человек смотрит на демона, огни факелов и отблески кровавой реки отражаются в черных глаз, бледное, словно высеченное из камня лицо не меняет выражения упорной решительности.
— Да, конечно. Все так и будет. Что же касательно названия, мы назовем ее просто — "База".

Отредактировано Mohamed Atta (2024-06-19 16:07:34)

Подпись автора

Воистину, моя молитва и мое поклонение, то, как я живу и то, как я  умру
посвящены Аллаху, Господу миров