Труднее всего было ступать медленно, осторожно, словно от каждого шага ломит в коленях -  старый человек не может двигаться с демонической легкостью. И Асмодей смотрел прямо пред собой, на красноватую землю, меряя пыльную дорогу шаркающими шагами и ударами трости.
Длинная, белая борода падала ему на грудь, а столь же белы волосы ниспадали на плечи. Одет он был в тунику, изрядно пропылившуюся за время пути и из белой сделавшейся красновато-охристой и коричневый плащ из грубой шерсти. На ногах изрядно потрепанные сандалии, а голову покрывала соломенная шляпа, с прорехой по тулье.
Не забыл он и про слоистые желтоватые ногти на пальцах ног, и про голубоватую пленку бельма на левом глазу, и про знак не забыл, скопировав метку с лица одного из зеленщиков, что привозили во дворец капусту, лук и петрушку. Тот, правда, был не столь стар.

К руинам, где собралось дюжины полторы людей, он шел, не прибавляя шага, вполне вероятно замеченный и проповедником и его паствой. Когда то на этом месте была вилла, но дела у ее владельца не пошли. Сухая, неплодородная почва не давала урожая, а когда дом был разрушен, вероятно, из-за выброса Кайроса, незадачливый земледелец оставил его.

И вот теперь места эти облюбовали последователи нищенствующего проповедника. Асмодей ревниво относился к тому, как христиане трактовали Писание, будто ему было какое-то дело до этой пустой болтовни о Боге и о Спасении.
- Мир вам, добрые люди, - поприветствовал он,  подойдя к слушавшим человека в монашеской рясе.
Не человека, демона, а это было важно.
Некоторые обернулись в его сторону. Улыбнулась полноватая девушка с круглым, приветливым лицом и выбивающимися из под покрывала, накинутого на голову, рыжими кудряшками.
- Ты ли, - он вскинул взгляд на проповедника, - тот, кто зовется Франциском и учит всякого, кто придет к тебе своей мудрости? А если это ты, то могу ли я присоединиться к собравшимся здесь?

Его не волновало, что он пропустил, быть может, большую часть проповеди. Не ради этих слов он сюда пришел, а ради  ответов. Тех, которые Франческо из Ассизи, быть может, захочет дать тому, кто столь мало времени провел в Аду, что не избавился еще от тягот старости.

Франциск, Франческо, как сам назвался, говорил без пафоса и страсти и проявил учтивость, такую нелепую и забавную для демона, но важную для людей, особенно старых, ничего, кроме своей старости не принесших в Ад – даже историй о сколько-нибудь интересной жизни.
- Благодарю, - Асмодей кивнул и, оглянувшись, в поисках места для себя. Заметил взгляд блестящих темных  глаз  мужчины в простой одежде, направленный на молодую женщину,  черты лица которой не лишены были миловидности, но на вкус самого демона, слишком крупны и грубоваты.
Он нарочно сел так, чтобы оказаться рядом с девушкой и тем самым закрыть её от внимания мужчины – лишить обоих невинной их забавы, смешной по мнению Асмодея и, вероятно, большинства демонов, не тратящих время на подобные глупости.
Он даже не забыл вздохнуть  с облегчением, словно и в самом деле устал после долгого пути.
- Верное слово ты произнес, - заговорил Асмодей медленно, - тревожит. Незнание того, что ждет меня здесь, в этом скорбном месте и непонимание, как теперь… жить. Если это все, - он сделал жест рукой, словно обведя пространство  слева от себя, - жизнь. И жизнь ли это? Есть у тебя ответы, брат Франческо?

Вопросов у Асмодея было много, но он понимал, что едва ли задаст сегодня десятую их часть. Хорошо было бы понять, что такого в речах этого демона, что люди, химеры и даже демоны оставляют свои дела и заботы и приходят сюда, чтобы послушать речи проповедника, несмотря на зной и сидение на камнях.

Он, не скрываясь, оглядел собравшихся. Судя по одежде, здесь все были из числа тех, кто едва ли имел в своем кошельке достаточно денег, чтобы  обеспечить себя едой и ночлегом. Да и сам он выглядел достаточно убогим, чтобы не выделяться среди этих людей.